Странствия убийцы [издание 2010 г.] - Робин Хобб

Все одобрительно загалдели. Даже я вынужден был оценить целеустремленность Регала. Я снова повернулся к своему тюку и зарылся в него, как будто собираясь спать.

Разговор продолжался.

— Говорят, он воспитан звериной магией и может превратиться в волка, как только на него упадет лунный свет. Они спят днем и разгуливают по ночам, вот что они делают. Ходят слухи, что проклятие наслала на нашего короля эта чужеземная королевна, которую он выгнал из Бакка, когда она захотела украсть у него корону. А Рябой, оказывается, наполовину дух, которого горная ведьма вытащила из тела старого короля Шрюда. И он шляется по дорогам и улицам, повсюду в Шести Герцогствах, и везде приносит несчастье. И у него лицо старого короля.

— Дерьмо и вздор, — с отвращением проговорил Крис и сделал еще глоток.

Но другим понравилась эта дикая история, и они, перешептываясь, придвинулись поближе к рассказчику.

— Так уж я слышал, — раздраженно сказал он, — что Рябой — это полудух Шрюда и что он не будет знать покоя, пока горная королевна, его отравительница, не окажется в могиле.

— Если Рябой — дух Шрюда, почему Регал предлагает за него сотню золотых? — кисло спросил Крис.

— Не дух. Полудух. Он украл часть духа короля, когда тот умирал, и король Шрюд не успокоится в могиле, пока Рябой не умрет. Тогда половинки духа короля смогут соединиться. А некоторые говорят, — он понизил голос, — что бастард на самом деле не умер. Он и есть человек-волк. Они с Рябым хотят отомстить королю Регалу и уничтожить его, раз уж они не смогли захватить трон. Бастард сговорился с королевой Лисицей и задумал стать королем, убив старого Шрюда.

Это была подходящая ночь для такой истории. Бледная оранжевая луна висела низко над землей, и ветер доносил до нас скорбные стоны скота в загонах, запахи крови и выделанных кож. Время от времени лик луны закрывали высокие рваные облака. От слов рассказчика дрожь пробежала у меня по спине, хотя и совсем не по той причине, что у всех остальных. Мне уже казалось, что сейчас кто-нибудь толкнет меня ногой и крикнет: «Эй, давайте-ка лучше посмотрим на него как следует!» Но никто этого не сделал. Рассказ погонщика заставил их искать в темноте волчьи глаза, а не присматриваться к усталому рабочему, спящему среди них. Тем не менее сердце колотилось у меня в груди, и я думал о том, много ли оставил следов. Портной, у которого я обменял одежду, узнает меня по этому описанию. И возможно, женщина с серьгой. Даже старьевщица, которая помогала мне правильно завязать платок. Кто-то не захочет доносить, кто-то побоится королевских гвардейцев. Но найдутся и другие. Безопасности ради лучше исходить из худших предположений, как будто все выдали меня.

История меж тем обрастала все новыми гнусными подробностями. Рассказчик поведал, что Кетриккен легла со мной в постель, чтобы зачать ребенка, который должен был помочь нам добиться трона. В его голосе было отвращение, когда он говорил о Кетриккен, и никто не насмехался над его словами. Даже Крис рядом со мной молчаливо соглашался, как будто никто не сомневался в существовании этих странных заговоров. Подтверждая мои худшие опасения, Крис внезапно заговорил:

— Ты говоришь это, как будто сообщаешь великую новость, но все знают, что она понесла вовсе не от Верити, а от бастарда-зверя. Если бы Регал не выгнал эту горную шлюху, он бы в конце концов получил кого-нибудь вроде принца Полукровки в качестве претендента на трон.

Раздался тихий одобрительный шум. Я закрыл глаза, словно очень устал, надеясь, что моя неподвижность и сомкнутые веки скроют ярость, которая грозила задушить меня. Я поднял руку, чтобы покрепче затянуть на волосах платок. Какую цель преследовал Регал, распуская эти злобные сплетни? Я прекрасно понимал, что такого рода яд мог распространять только он. Я не задавал вопросов, потому что не доверял своему голосу и боялся выдать себя. Кроме того, я не хотел показать неосведомленность в том, что, очевидно, было общеизвестно. Так что я лежал неподвижно и слушал со свирепым интересом. Я понял, что все знали о возвращении Кетриккен в горы. Злобное презрение, которое они испытывали к ней, заставило меня предположить, что это свежие новости. Говорили также, что это из-за горной ведьмы был закрыт проход для честных торговцев Тилта и Фарроу. Один человек даже осмелился заявить, что теперь, когда торговля с побережьем прекратилась, Горное Королевство стало шантажировать Фарроу и Тилт, требуя более выгодных условий торговли и грозя в противном случае перекрыть все торговые пути. Другой рассказал, что даже простой караван, который эскортировали стражники Шести Герцогств в цветах самого Регала, завернули на горной границе.

Для меня этот разговор был невыносимо глупым. Горное Королевство нуждалось в торговле с Фарроу и Тилтом. Зерно значило для горного народа гораздо больше, чем строевой лес и меха для этих жителей равнины. Свободная торговля была основной причиной брака Кетриккен и Верити. Даже если Кетриккен бежала назад в горы, я знал ее достаточно хорошо, чтобы быть уверенным: она не поддержит прекращения торговли. Она была слишком привязана к обоим народам, слишком устремлена на то, чтобы стать «жертвенной» для всех них. Если торговое эмбарго действительно существует, его, конечно, наложил Регал. Но люди вокруг меня ворчали о горной ведьме и ее мести королю.

Неужели Регал собирается воевать с Горным Королевством? Возможно ли, что он пытался отправить туда войска под видом эскорта для торговых караванов? Дурацкая мысль. Давным-давно мой отец был послан в горы, чтобы установить официальные границы и положить конец постоянным приграничным стычкам. Эти годы боев научили короля Шрюда, что никто не может силой захватить и удерживать территорию Горного Королевства. Я невольно продолжал размышлять. Именно Регал предложил Кетриккен в жены Верити. Он проделал всю придворную работу, чтобы сосватать ее своему брату. Потом, когда подошло время свадьбы, он попытался убить Верити и сделать принцессу собственной женой. Он потерпел неудачу, но его заговоры и планы были известны только немногим. Шансы получить принцессу Кетриккен и корону Горного Королевства, которую она наследовала, проскользнули у него сквозь пальцы. Я своими ушами слышал разговор между Регалом и изменником Галеном и помню его до сих пор. Они, по-видимому, думали, что Тилт и Фарроу будут лучше защищены, если смогут контролировать границы и проходы Горного Королевства. Неужели теперь Регал надеется силой захватить то, что когда-то собирался получить в качестве приданого? Как он может думать, что способен объединить достаточно сил против Кетриккен, чтобы убедить своих последователей начать справедливую войну против горной ведьмы, закрывшей торговые пути?